"Другое Искусство" Москва 1956-1988. И. Алпатова, Л. Семенова. 1991
В. Слепян приезжает из Ленинграда в Москву
/ Бросив на третьем курсе мехмат, приезжает в Москву из Ленинграда Слепян. Квартира его на Трубной улице становится местом паломничества московских художников, желающих увидеть работы Целкова, которые были перевезены из Ленинграда. Кто там только не был — и профессор Полиграфического института А. Д. Гончаров, и “лианозовцы”, и Эрнст Неизвестный, и В. Вейсберг. Слепян и сам начинает работать как художник. Рисунки его как бы представляли некие скульптурные композиции, начиная от парафразов скульптур Майоля до сюрреалистических конструкций. Несмотря на то, что Слепян учился в художественной школе, он начал заниматься искусством как бы с нуля. Большой перерыв в занятиях живописью давал ему возможность прийти к процессу не обремененным плотной традицией и знанием. Это были композиции, в которых соединялось страстное желание отказаться от старой технологии и своеобразное варварство интеллектуального человека, стремящегося почувствовать структуру живописи через научные ассоциации математических формул, физических структур, через новое отношение к изобразительной плоскости. И это же страстное желание выйти из традиционного художественного и не только художественного быта привело его к отъезду за рубеж / Ю. Злотников
Ю. Злотников начинает разрабатывать теорию “сигнальной живописи”
/ В 50-е годы делает серии своих " сигналов” Юрий Злотников. На листах белой бумаги одинакового формата сопрягаются в сложную визуальную структуру элементарнейшие геометрические знаки: прямые линии, круги, полуокружности. Черные, синие, красные, они словно электромагнитные импульсы заряжают окружающее пространство / Е. Барабанов
/ Для меня основным смыслом работы стал интерес к языку. Это спасало меня от крайнего одиночества, так как отъезды друзей переживались болезненно, как крайняя степень несвободы. Реформация же художественного быта, поп-артистское уничтожение традиционного института живописи не представляли интереса.
Интеллектуализм работы над языком создавал для меня как бы "мой воздух". Эта работа привела к созиданию системы так называемой “сигнальной живописи”. Подход к этой системе интуитивно начинался и раньше. Я делал социальные картины, “героем” которых был сам обостренный “социальный цвет” действительности. В картине “Витрина” изображены атрибуты жизни — черный цвет “ЗИС-101", серые шляпы крупных чиновников, желтые министерские двери. Все это подано не просто как окраска предметов, но как не выявленные ассоциации социальной жизни.
Некоторая абстрагированность цвета, которая имеет отношение не столько к предмету, сколько к внятной метафоре социального бытия. Здесь есть интерес к анализу художественной ассоциации как таковой.
С другой стороны, динамизм, ритм, ярко выраженные в геометрической абстракции, привели меня к анализу динамических представлений, заложенных в искусстве. Через это я пришел к изучению мышечных и моторных реакций человека, то есть к истоку этих динамических представлений.
Супрематизм Малевича — это картины с геометрическими элементами, имеющими массу, вес и находящимися в динамике. В мондриановских композициях элементы картины уже не несут массу и вес, а выявляют энергетику, заложенную в сопоставлении этих элементов. Мои же динамические композиции отражают динамику как таковую с анализом ее первоисточника, лежащего в наших чувственных, тактильных переживаниях. Анализ этих моторных переживаний и их организация в обратную связь и последующее воздействие — смысл моей работы конца 50-х — начала 60-х годов / Ю. Злотников
26 октября
ГМИИ им. А.С. Пушкина
Выставка произведений П. Пикассо
/ Дело врачей, смерть Сталина, растерянность страны <...> ХХ съезд, романтические надежды оттепели — все это было бурное время. Это было временем нового открытия культуры странных 20-х годов. Это же было время первых выставок западного искусства, начиная с выставки Пикассо, которые привели к пересмотру тех стабильных ценностей, какими мы жили. Для меня Сезанн был олицетворением интеллектуального процесса в живописи. Именно французское искусство — с Делакруа — занималось созиданием этого процесса, в котором постепенно усиливалось рефлексивное начало: сам художник становился объектом самонаблюдения. Пикассо с его игровым моментом, Поллок, Мондриан, Никольсон, Пасмор — весь этот материал пережевывался, анализировался, и это было трудное переваривание; это было подчас драматическим отказом от прошлых представлений. В этом драматизме отличие нашего поколения от сегодняшнего / Ю. Злотников
/ Ориентация молодых художников на западное искусство в те времена связана с романтизацией американской живописи. Образовался круг художников, интересующихся этой культурой: Олег Прокофьев — художник и искусствовед, занимающийся геометрической абстракцией, молодой Игорь Шелковский, художник Куклес и т.д. / Ю. Злотников
ПН Выходной
